Эрих Мария Ремарк — идеальный «хороший немец». Его биография практически безупречна на фоне захватившего Германию в 30-е годы прошлого века политического куража. Против сомнительных ценностей германского национального социализма Ремарк выступал ещё задолго до прихода к власти австрийского акварелиста. При этом он никогда не примыкал к радикальным левым (что в глазах американской широкой общественности, например, смотрелось выигрышно). В эмиграции Ремарк был творчески очень успешен, чего не скажешь о многих других писателях-эмигрантах: пока, скажем, Альфред Деблин писал исключительно в стол, а Бертольт Брехт батрачил на написании второсортных сценариев, Ремарк опубликовал три блестящих романа. «Триумфальная арка» (1945), увенчавшая собой конец войны, продаётся тиражом в миллион(!) экземпляров за год. Триумфатором должен был вернуться в Германию и сам Ремарк — наиболее успешный немецкий писатель эпохи Второй мировой. С позиции нашего современника. А вот с позиции тогдашних немцев дела обстояли не так однозначно. Уже само пребывание в эмиграции считалось признаком нехорошего человека. «Пока мы сидели под бомбами, ты где был? И какое право имеешь теперь читать мораль?» — такую логику разделяло большинство соотечественников писателя. Немецкая критика знатно деконструирует «Триумфальную арку» как бездарный и «нигилистический» роман. Особую ярость критиков вызывает сцена убийства евреем Равиком гестаповца Хааке: «Так нельзя. Ведь если еврей убивает нациста, то он в моральном плане ничем от нацистов не отличается» — заключает колонка в берлинской газете «Таглише Рундшау». Восточногерманская критика разносит Ремарка за отсутствие в романе персонажей-коммунистов. Примерно тогда же Ремарк узнаёт, что его сестра Эльфрида Шольц закончила жизнь на гильотине за антигитлеровские высказывания ещё в 1943 году. Западногерманская прокуратура саботирует дело о казни и в 1970 году закрывает его ровно в день смерти Ремарка — 25 сентября. В ГДР свидетельница обвинения, выступавшая на суде над Шольц, в 1950 году получила пять лет тюрьмы. «Искру жизни» (роман о концлагере) долго не хотят издавать. Писателю отказывают даже в Швейцарии. В 1952 году, наконец, удалось опубликовать книгу в Кёльне. Роман плохо продаётся, а критика просто унижает автора. Газета «Цайт» пишет: «Это постыдная книга. Постыдная для автора… постыдная для наших писателей…». Но пуще других куражится «Нойе Тагепост» из родного города Ремарка — Оснабрюка: «Он пишет о немецких концлагерях, хотя сам никогда ни в каком концлагере не был… — (оцените уровень аргумента), — поэтому мы рады, что он вновь покинул Германию. Будем надеяться, что он никогда сюда не вернётся!». За границей «Искру жизни» встречает огромный успех. Роман о концлагере публике не зашёл. Тогда Ремарк решает написать о Восточном фронте. Новая книга «Время жить и время умирать» встретила яростное сопротивление ещё на этапе редактуры. Ветераны Вермахта в издательстве «Киппенхойер и Витш» просвещают автора: «Во-первых, в романе посредственно описана армейская экипировка; во-вторых, в Вермахте не обсуждался расовый вопрос, и лучше бы его из романа тоже удалить; в-третьих, коммуниста Иммермана нельзя показывать как положительного персонажа (на границе стоят русские, идёт холодная война), поэтому его придётся переделать в социал-демократа». Роман публикуется в 1954 году с дичайшими цензурными правками. Отзывы критики несколько лучше, особенно в ГДР. Но Ремарка всё же обвиняют в том, что война в книге выглядит «косо и коряво». Серьёзные претензии критики встречает и опубликованный в 1956 году «Чёрный обелиск». Например, автора упрекают в том, что в романе не тот цвет у мундиров СА, поэтому книге верить нельзя. И только «Ночь в Лиссабоне» 1962 года принимается со сдержанным позитивом. Уже глубоко больному Ремарку остаётся немного. Он до конца жизни не отрекается от Германии, которая ещё только начинает понимать его. В письме президенту ФРГ в июне 1968 года он пишет: «Нельзя навеки предать страну анафеме из-за её кровавого прошлого, невозможно и напрочь забыть её». В конечном счёте, он оказался прав. Как и прав был, в сущности, герой «Искры жизни» лагерфюрер СС Вебер, когда устами писателя говорил: «Мы ещё поднимемся, пусть даже под чужими именами. А по мне — хоть бы и коммунистами. Пару лет теперь не будет национал-социалистов. Все станут демократами. Это не страшно. Я, наверное, буду работать в какой-нибудь полиции. Скорее, с чужими документами. А потом всё начнётся сначала». Спустя 53 года после смерти Ремарка, история не замкнулась в банальности победы добра над злом. Поэтому герои его романов будут живы всегда. Всё начинается сначала. #заметка@catx2 #Любомирский@catx2